«Я не знала тех, кого расстреливаю. Поэтому стыдно не было», — сказала на суде в 1978 году Антонина Макарова-Гинзбург. Она за один день превратилась из уважаемой гражданки Белорусской ССР, какой ее знали супруг и соседи, в хладнокровного палача фашистской Германии, а ее муж, герой Великой Отечественной войны, выяснив правду о преступлениях своей жены, забрал двух общих дочерей и исчез. Антонина Макарова-Гинзбург — одна из трех женщин, казненных в СССР с 1960 года
История знает немало примеров, когда в самые тяжелые для народа времена в стране появлялись настоящие герои. В Великую Отечественную войну подвиги совершали не только летчики, разведчики, офицеры, но и гражданские люди, становившиеся партизанами или ударниками труда в тылу. К сожалению, предателей было не меньше — причем таких, которые не просто помогали солдатам третьего Рейха, а самолично убивали соотечественников. Как, например, Антонина Макарова-Гинзбург (она же известная в народе как Тонька-пулеметчица). По разным данным, она расстреляла от 168 до 1500 человек, среди которых были женщины, старики и дети. После войны Антонина сумела скрыться от следствия и даже начала новую жизнь. Однако в тот самый момент, когда она ждала этого меньше всего, правосудие ее все же настигло.
Фронтовой путь
В биографии Антонины Макаровой, родившейся в селе Малая Волковка Смоленской губерии, множество темных пятен. Так, до сих пор доподлинно неизвестно, почему вдруг фамилия девушки отличалась от той, что носили ее братья — Парфеновы (по другой версии Панфиловы). Самой популярной является версия, согласно которой в школе от страха и смущения Антонина не смогла назвать свою фамилию, когда ее об этом спросила учительница. Одноклассники, сидевшие рядом, сказали, что она Макарова (имея в виду, что она дочь Макара), а преподавательница так и записала Антонину в журнале. Эта ошибка перекочевала и в остальные документы — паспорт, комсомольский билет и т.д.
В юности Антонина, как и многие другие девушки ее возраста, часто смотрела фильм «Чапаев» и мечтала походить на верную соратницу начальника дивизии Красной армии Анку-пулеметчицу.
Потому неудивительно, что, когда 22 июня 1941 года началась Великая Отечественная война, Макарова добровольцем отправилась на фронт из Москвы, где училась на врача. В некоторых источниках сообщается, что до того, как стать санитаркой, Антонина некоторое время прослужила буфетчицей в одной из воинских частей. 13 августа 1941 года девушка была призвана в 422-й полк 170-й стрелковой дивизии. Однако фронтовой путь Макаровой не был долгим. Спустя меньше чем две недели город Великие Луки, который должна была защищать ее дивизия, был взят немцами, а самой Антонине пришлось на себе испытать все ужасы Вяземского котла.
Антонина в раннем возрасте отправилась на фронт
Немногим ее сослуживцам удалось вырваться из окружения, и молодая девушка вовсе не была в их числе. Правда, из-за того, что фашистским солдатам никак не удавалось установить хоть сколько-то серьезный контроль над пленными (а их было свыше 600 тысяч человек), улучив момент, Макарова сбежала вместе с Николаем Федчуком. Солдат и санитарка вместе бродили по ближайшим лесам, пытаясь выжить. Партизан они, по неизвестной причине, не искали, пробиться к своим не пытались. Антонина стала «походной женой» Николая. Скитания продолжались вплоть до 1942 года. Когда Макарова и Федчук вышли к селу Красный Колодец, он признался ей, что женат, и оставил одну скитаться по близлежащим деревням.
Палач с окладом
Позднее девушка остановилась в поселке Локоть на Брянщине, где действовала печально известная «Локотская республика» — коллаборационистская группировка изменников, поддерживавших фашистский режим. Пока в остальном Советском союзе шли ожесточенные бои за жизнь и свободу, в «Локотской республике» распустили колхозы, вернули частную собственность, ходили на представления в театр, выпускали собственную газету «Голос народа» и каждый вечер устраивали расстрелы. Несмотря на свою автономность, и местные власти, и полицаи подчинялись немецким офицерам, которые пристально следили за тем, как представители Российской освободительной народной армии (именно так называлось локотское войско) истребляли партизан.
Поначалу Антонина тоже служила в полиции. Неизвестно, когда именно она переквалифицировалась в палача. Говорят, ни полицаи, ни тем более немцы не хотели марать свои руки, каждый вечер вставая за пулемет. А вот Макарова от этой специфической работы отказываться не стала. Ходят слухи, что перед первым своим расстрелом Антонина для храбрости выпила стакан водки, а потом вышла к уже приготовленному пулемету «Максим» и убила 27 человек (именно столько пленных можно было держать в местном изоляторе).
На следующий день Макарова узнала, что теперь у нее есть официальная должность — палач с окладом в 30 немецких марок за расстрел.
Некоторые части дела Тоньки-пулеметчицы (именно так в «Локотской республике» стали называть Антонину Макарову) до сих пор остаются под грифом «секретно», поэтому о точном числе жертв ничего не известно. Поговаривают, за все время Макарова расстреляла около полутора тысяч человек. Однако окончательный приговор ей вынесли за убийство 168 людей.
Суд признал Тоньку-пулеметчицу виновной в 168 убийствах, но по другим подсчетам их около полутора тысяч
Судя по всему, Антонина была полностью довольна своей новой жизнью. Утром она отправлялась на расстрел, добивая выживших из пистолета, а потом чистила оружие и стирала вещи убитых, которые ей разрешали забирать в качестве поощрения. Вечером же Тонька-пулеметчица выпивала в местном клубе и развлекалась с немцами.
Другая жизнь
А в 1943 году жизнь Макаровой вновь сделала крутой поворот. В связи с наступлением Советской армии многие коллаборационисты и руководители «Локотской республики» были вынуждены в самые короткие сроки покинуть Брянщину. Вместе с ними скрылась и Антонина. По одной версии, она заболела венерическим заболеванием, и ее отправили лечиться, чтобы она не перезаражала фашистских солдат. Однако не исключено, что она просто сбежала к немцам. Палач им уже не был нужен, поэтому Макарову отправили на военный завод в Кенигсберг, где она до конца войны трудилась на благо Третьего рейха. В 1945-м город был взят советскими войсками, но Антонине удалось пройти проверку в фильтрационных лагерях НКВД, где тестировали всех людей, которые утверждали, что они являются пленниками фашистов.
Ходят слухи, что Макаровой удалось скрыться благодаря тому, что она подделала или украла документы некой медсестры. Однако журналистам удалось выяснить, что Антонина прошла все проверки под собственным именем. «Антонина Макаровна Макарова, 1920 года рождения, беспартийная, призвана в звании сержанта Ленинским райвоенкоматом Москвы 13 августа 1941 года в 422-й полк. Попала в плен 8 октября 1941 года. Направлена для дальнейшего прохождения службы в маршевую роту 212-го запасного стрелкового полка 27 апреля 1945 года», — гласит архивный документ из базы Минобороны.
Антонине удалось притвориться одной из немецких пленниц, поэтому она легко скрылась после войны
Примерно в то же самое время Антонина Макарова познакомилась с Виктором Гинзбургом, красноармейцем, награжденным медалью «За отвагу». Вскоре они поженились, переехали в город Лепель (Белорусская ССР), и у пары родились две дочери.
Женщина устроилась на работу на местную швейную фабрику, где проводила контроль качества продукции. Ее фотография регулярно появлялась на доске почета.
Правда, за много лет Макаровой-Гинзбург так и не удалось завести друзей. По словам бывших коллег, Антонина была нелюдимой и замкнутой. Семья фронтовиков считалась одной из самых уважаемых в городе. Тоньке-пулеметчице не пришлось выдумывать правдоподобную легенду — она просто умолчала о том, чем занималась в «Локотской республике».
Долгие поиски
Поговаривают, что советские органы практически сразу узнали о злодеяниях Тоньки-пулеметчицы от бывшего командира Локотской тюрьмы. Именно он рассказал, что расстрелами занималась некая Антонина Макарова — бывшая санитарка из Москвы. Однако быстро найти преступницу не смогли. По одной версии брянские следователи ошибочно сочли женщину погибшей, а по другой — запутались из-за неразберихи с ее фамилией. Вероятно, именно из-за этого поиски затянулись на долгие 30 лет.
По данным пресс-центра КГБ Белоруссии, Антонина вполне могла прожить всю жизнь неразоблаченной: о ее прошлом не узнали бы ни коллеги, ни соседи, ни муж. Однако благодаря стечению обстоятельств тайное стало яным. Жителю столицы по фамилии Панфилов в 1976 году потребовалось отправиться в заграничную поездку, для чего нужно было заполнить множество документов. В одном из них мужчина указал всех своих братьев и сестер. Тогда-то чиновники обратили внимание на странную деталь: у всех родственников Панфилова была одна фамилия, а у родной сестры — другая. Представители ОВИРа (отдел виз и регистрации) вызвали мужчину и попросили его объяснить это недоразумение. Панфилов, не подозревавший о преступлениях своей родственницы, выложил все, что знал о сестре, живущей в Белоруссии. Следователи обратили внимание на сходство женщины с преступницей Тонькой-пулеметчицей, ранее объявлявшейся во всесоюзный розыск.
Сразу предъявить обвинения советские органы не могли, поэтому решили провести с ней особую беседу. Антонину вместе с другими фронтовичками вызвали в райвоенкомат, где принялись расспрашивать о ее участии в боевых действиях якобы для будущих наградных дел. Пока одни женщины активно вспоминали все, через что им пришлось пройти в войну, Макарова-Гинзбург растерялась и не могла ответить даже на вопросы о сослуживцах и командире батальона.
Антонине Макаровой устраивали несколько очных ставок, чтобы подтвердить, что именно она является Тонькой-пулеметчицей
После этого следователи решили устроить деликатную очную ставку, чтобы подтвердить свои страшные догадки. В Лепель постепенно начали привозить всех, кто мог опознать Тоньку-пулеметчицу, но делали это так, чтобы при этом чтобы сама «заслуженная фронтовичка» ничего не заподозрила. В 1977 году Антонину узнали сразу две свидетельницы: у одной она снимала угол в деревне Красный Колодец, а вторая в 1943 году была брошена немцами в тюрьму «Локотской республики».
Никаких сомнений у следователей не осталось после того, как Макарову-Гинзбург опознала бывшая сожительница начальника той самой тюрьмы, где работала женщина.
На следующий день Антонину задержали агенты в штатском. Преступница, сразу осознав, что ее долгая и спокойная жизнь закончилась, была абсолютно невозмутима и лишь попросила папиросу. На допросе Макарова-Гинзбург призналась, что действительно является той самой Тонькой-пулеметчицей. «Все расстрелы для меня были похожи один на другой. Каждый раз менялось только количество заключенных. Для меня это была просто работа», — говорила Антонина, не скрывая, что среди ее жертв были и женщины, и старики, и дети. «Я не знала тех, кого расстреливаю. Они меня не знали. Поэтому стыдно мне перед ними не было», — объяснила свое равнодушие преступница. После этого ее отправили в Брянск.
Преступление и наказание
Там громкое дело уже обсуждали все, ведь поселок Локоть находился неподалеку от города. Следователи вспоминают, что узнававшие палача местные жители в испуге шарахались от нее. Сама же Антонина не понимала ни их страха, ни их ненависти. Женщина была уверена, что все ее преступления должны быть оправданы войной. Она спокойно говорила о содеянном, словно не испытывала ни сожаления, ни мук совести — ничего вообще. Не просила Макарова-Гинзбург и встреч с родными. Женщина была полностью уверена, что отделается трехлетним сроком. Однако суд приговорил Тоньку-пулеметчицу к смертной казни. К слову, с 1960 по 1991 год высшая мера наказания избиралась в основном для мужчин. Женщин таких было всего три — включая Антонину.
Рано утром 11 августа 1979-го после того, как суд окончательно отклонил все прошения Макаровой-Гинзбург о помиловании в связи с годом женщины, смертный приговор был приведен в исполнение.
Муж Антонины, Виктор Гинзбург, не поехал за женой в Брянск. Узнав о ее страшных злодеяниях, он забрал двух дочерей и скрылся в неизвестном направлении. Возможно, герой войны попросту захотел сбежать от ужасной правды о жене, с которой прожил больше тридцати лет.